«Летающий страх с детским лицом». Рецензия на фильм «Гори, гори ясно»

В российском прокате состоялась премьера картины «Гори, гори ясно» режиссера Дэвида Яровески. Малобюджетный хоррор от продюсера Джеймса Ганна играет с темой супергероев, затрагивая аспекты человеческих фобий перед неизвестностью.


Творческая склонность к экспериментам всегда ценнее, нежели привычное авторское изложение повествования. Режиссер Джеймс Ганн собственной дилогией «Стражи галактики» продемонстрировал находчивость, незаурядность, при этом сохранил ясность и гуманность своих фильмов. Новый его проект «Гори, гори ясно» иначе рассматривает классическую историю о становлении героя и задается вопросом «Что если известный образ добра будет изначально враждебно настроен к окружающим?»

У супружеской пары Тори и Кайл Брайер (Элизабет Бэнкс и Дэвид Денман) случается сложный период. Они не могут завести ребенка. Внезапно упавший недалеко от их дома инопланетный корабль оказывается капсулой, в которой находится грудной мальчик. С возрастом Брэндон (Джексон А. Данн) понимает личную уникальность, но старается не проявлять ее на публике. Однако постоянные школьные насмешки и незнакомый внутренний голос дают понять, что пришло время избавиться от всех, кто мешает ему быть самим собой.



Действительность «Гори, гори ясно» заключается в сочетании исходного реализма и человеческих фобий, основанных на факторе неизвестности. Надлом взаимоотношений между семьей и ребенком происходит с потерей родительского контроля и влияния. Именно с этого момента режиссер Дэвид Яровески постепенно использует различную форму страха, от физической до психологической. Неминуемость трагедии города Брайтберн, в котором происходят события, выражается в хладнокровной ухмылке героя Джексона А. Данна, чье состояние отрешенности от сопереживания и милосердия является движущей силой в достижении его цели. Он поминает свою неуязвимость к сопротивлению и принимает врожденную исключительность по отношению к другим, констатируя факт беззащитности жителей и индивидуального превосходства.


Подобное осознание ситуации удачно комбинируется с тем, как авторы не изучают в теории природу тинейджера пришельца, а используют её на практике. Дэвиду Яровески удается с помощью минимализма придать эффективности спокойным решениям безумного Брэндона, сохраняя артистичность поступков. Здесь и оммаж культовой сцене «разреза» из «Андалузского пса» Сальвадора Дали и Луиса Бунюэля, геометрическое бросание машин и частичное распятие в амбаре. Свобода действий юноши в красной маске и плаще шокирует последствиями для всего живого, без возможности прийти к альтернативному способу разрешить конфликт. Впрочем, в данном случае появляется неясность о мотивах и доводах героя, его желаниях после завершения плана. Религиозные отсылки вызывают двойственность суждений об истинном предназначении, кто он – спаситель или палач. Почему оказался именно на Земле и откуда прилетел? Тем не менее, рационализм не в силах совладать с кровавым режимом, установленным не только на территории города.


Демонстрируя агрессивность вырвавшегося из семейного дома подростка, Дэвид Яровески дает индивидуально понять боязнь и почувствовать «открытость» человека перед надвигающейся глобальной «темнотой». Фильм «Гори, гори ясно» скрыт в холодных полутонах, резких планах и тихих ночах, когда в скромном освещении особо видна паника и секундный предсмертный эмоциональный срыв. Человеческая несовершенность становится жертвой иной «стихии», которая отказывается быть подвластной. И «Гори, гори ясно» не столько обозначение слабости и беззащитности мира, сколько предположение о проявлении инстинктов и их расстройстве в реальном времени.