Прелесть денег в их функционале. Рецензия на фильм «Все деньги мира»

На сегодня Ридли Скотт является чуть ли не главным плавающим в профессии режиссёром. Его ругают фанаты, отправляют на пенсию после провальных картин, однако ему непостижимым образом удается по кинематографическим меркам оправдаться фильмом «Марсианин» или же продюссированием того же «Бегущего по лезвию 2049» и «Убийством в восточном экспрессе». Трудолюбие и рабочее желание оставаться у камеры позволяет Скотту быть на плаву индустрии, при этом находить для себя проекты, которые точно не останутся без внимания. И вслед за неубедительным и лишним «Чужой. Завет» англичанин подбирает к своим рукам реальные события, случившиеся с родом Гетти.

Отчасти история, с похищением членов семьи богатых людей по понятным на то причинам, сама по себе не несет в ничего экстраординарного, тем не менее, в данном случае больше внимания отходит не жертве (похищенному молодому Полу, внуку Гетти), а самой фигуре миллиардера, его реакции и последующему поведению в переговорах о выкупе. Трактовка к которой прибегает Скотт, довольно четко обрисовывает контуры характера, с безусловно с личными, ньюансовыми пристрастиями, что позволяет рассмотреть объективную сторону мотивов и нежелании выполнять требования по первому зову.

Если говорить о некой реабилитации Ридли Скотта, перед общественностью, то картина «Все деньги», возможно лучший для этого способ. История, которая сначала была изложена в книге Джона Пирсона, в фильме выглядит демонстрацией страха перед определяющей денежной безопасностью, когда фамилия является главным уязвленным местом. Для Гейл Харрис (Мишель Уильямс), являющаяся основным антиподом не столько похитителям, сколько самому Полу Гетти. С трагической страстью ей приходиться идти на компромиссы, выдерживать прихоти свекра, соблюдая при этом хладнокровную стойкость в отношении каждого следующего телефонного звонка. Уильямс с подобающим драматизмом и актерским мастерством не тушуется перед маститым Кристофером Пламмером, при этом соблюдая баланс нравственности и непокорности. Личность же самого миллиардера, здесь подается как главное зло, хозяин нефтяных вышек, чьи настоящие друзья утренние биржевые сводки, над которыми он чахнет, как Кощей из «Руслана и Людмилы». Увлечение магната инвестировать деньги в произведения искусства превратило его поместье в подобие Одинокой горы, с ее неслыханными сокровищами, а Гетти-старшего в дракона Смауга, себялюбивого и единственного владельца.

Однако Скотт, ставя крепкую драму с примесью триллера, все же не удается полностью закрыть гештальт эмоционального и интеллектуального вовлечения/вербального соприкосновения с развивающимися событиями. Прямолинейность истории, ее кинематографическая уязвимость не дает возможности режиссеру для маневров и экспериментов, что приводит к перебрасыванию сил на структурную стройность и настроенческий тон. В подобных аспектах у фильма не выходит проявить/засветить должный энтузиазм, оставляя напряжение, вне зависимости от предсказуемого финала. Поспособствовав тому, чтобы не превратить картину в обычный пересказ фактов, Ридли прибегает к сюжетному допингу, в виде специальных героев/засланных казачков, служащие дополнительной драматической опорой для пущей убедительности негодования и презрения. При этом такой выбор фактурно увеличивает морально – этический объем фильма «Все деньги мира», предзнаменуя столкновение эгоцентризма Гетти с классической дезориентированностью Гейл, воспринимавшая это как шутку. Их конфликт, меняющий свой состав по ходу действий, распространяется и на третьих лиц, изначально, чьи интересы ни коем образом не фигурируют в семейных разборках.

Бывший агент Флетчер Чейз (Марк Уолберг), знающий порядок действий в подобных ситуациях, выступает посредником рационального спокойствия, контролирует действия героини Уильямс, приводя ее в необходимый режим ожидания, доказывая собственную правоту, основанную на многолетнем опыте. В последующем их союз выступит весомым аргументом в убеждении Гетти выплатить выкуп, не смотря на его довольно жесткую политику в этом вопросе и сказанную им фразу: «У меня четырнадцать внуков, если сегодня я заплачу один пенни, завтра у меня будет четырнадцать похищенных внуков». Такая формулировка негласным образом сигнализировала о полной самостоятельности Гейл, превратив ее в публичную одиночку.

И не смотря на явные положительные стороны в виде актерского ансамбля, среднего, без сильных упущений сценария, все же «Все деньги мира» относятся к той степени заурядности, когда нехватку сюжетного мяса, не спасает присланное, в качестве доказательств ухо Пола III, что вынуждает относиться к фильму, как к чему-то разумеющему, обязанному во что бы то ни стало понравиться зрителю и получить возможность на повторный просмотр. Это говорит не столько о слабости картины, сколько в отсутствии ее социальной, актуальной значимости и важности на данный момент. Идя в сравнения, «Все деньги мира» во многом уступают главной троице фаворитов этого сезона. Ридли Скотт с режиссерской тоски зрения не настолько убедителен и разнообразен, как Гильермо дель Торо в «Форме воды», выглядит районным в сравнении масштабности и постановки «Дюнкерка» Кристофера Нолана и слишком непритязательный по содержанию с «Тремя билбордами..» Мартина МакДона.

И вне зависимости, в какой плоскости рассматривать фильм, «Все деньги мира» будут оставаться в тени более маститых, фактурных лент. Это не прихоти критиков или зрителей, проблема заключается в парадоксальной, как бы это странно не звучало, простой истории, чья адаптация для кино не выглядит сверхсложной задачей. Да, на руках мы имеет и драму, и триллер и «домино», но все эмоции, которые нам предлагают пережить, поверхностны и порою неуклюжи по своей составляющей. Иерархическая архетипичность образов в большей степени выступает в инертной функции поглощения внимания, тем самым выпячивая негласную дремоту ленты, с переменным всплеском нервного окончания. Такое допущение и заставляет воспринимать картину Ридли Скотта с некой долей несерьёзности, несмотря на рассказанные события.

Добавила к ожиданию премьеры фильма и скандальная ситуация с Кевином Спейси. Как все знают, отснятый с ним материал был полностью вырезан, и в срочном времени авторам пришлось найти ему замену в лице Кристофера Пламмера. Увидеть, как сыграл Спейси возможно не предвидится шанса, и пускаться в конспирологию в отношении, на сколько ветеран театра и кино Пламмер был убедительнее или нет, могут лишь создатели. Однако Скотту удалось избавиться от чувств незапланированного инородного тела, что могли бы сказаться еще в более негативном ключе в итоговом варианте. И именно здесь и проявляется мастерство Ридли, как режиссёра, суметь в ограниченные сроки скроить новые элементы для картины, при этом не разрушить имеющуюся композицию.

В пределах, допускающих конкурентно способность фильма «Все деньги мира», все же выясняется его слабость в индивидуальных моментах, присущие авторскому кино. В той или иной мере у Ридли Скотта получилась волнующая история с яркими персонажами и их темным прошлым/настоящим, где рационализм и понимание своих сил действенный инструмент, при помощи которого «Все деньги мира» не остаются на обочине сезона.