Блуждая по окрестностям мелкого городка, в поисках пограничной зоны между реальностью и искусством, когда природа безмолвно и откровенно позирует странноватому мужчине в соломенной шляпе, рождается то самое «неизведанное» чувство соприкосновения к прекрасному. Именно в таких обстоятельствах режиссер Джулиан Шнабель показывает зрителю своего Ван Гога. Ван Гога мечтающего, непринятого обществом, нуждающегося в поддержке семьи и друзей. Его нестабильное состояние успокаивает арендованный желтый дом и встречи с Полем Гогеном (Оскар Айзек). Все, что ему необходимо – любовь, свобода и частица признания, что выбранный путь быть художником - единственный и дарован Богом.
Персонализируя автора известных «Подсолнухов» и «Звёздной ночи» Шнабель старательно избегает громкости биографических фактов, уходя на территорию эмоциональности и чувственности. «Ван Гог. На пороге вечности» - инстинктивная режиссерская арт-инсталляция трагических и психологических циклов голландца, поражающие своим одиночеством и бренностью смятения перед перспективой затеряться в собственных картинах. От того страх перекликается с умиротворением и отдается эхом в залитой лучами долине, прячущейся в потемках сельской дороге, в захлебывающейся в бурном французском закате роще, чье естественное, еле ощущаемое настроение отразилось в полотнах Винсента Ван Гога. Фильм говорит на языке интуиции, саморазрушении и в то же время поиска рассудительности окружающей действительности. Уиллем Дефо растворяясь в южных пейзажах, соприкасается с самой идеей искусства и осязает время, которое еще не пришло и не готово принять новые законы и формы.
Находясь рядом с героем и наблюдая его терпимость к отрешенности, где тяготеющая постоянность бытия, ставит условия, которые ущемляют авторскую мысль и давят на личную идентификацию. Джулиан Шнабель погружает в постимпрессионистическое состояние, полное несокрушимой веры в живопись и тревоги, сопровождающее Ван Гога до конца его жизни. Поэтому пребывая в больнице для душевно больных и отвечая на вопросы священника (Мадс Миккельсен) Дефо, будто несет крест не только за себя, но и за других «потерянных» художников. Не зря в беседе слышна реплика «Иисус тоже до 33 лет был почти никому не известен», которая является кульминацией лечебной проповеди и не дает возможность мысли о предназначении оставить автора.
Весь внешний мир фильма, кроме брата Тео Ван Гога (Руперт Френд) и Гогена, противиться принять и признать ошибку в отношении Винсента. Вместе с оператором Бенуа Деломма, Шнабель изящно и кротко позволяет ощутить естество и уникальность не только физического, но и духовного. Написанные наскоро портреты, смешивание красок, искажение реальности. Техника Ван Гога дает новую интерпретацию существующей природной парадигме, ее содержанию и архитектуре. «Твои работы больше похожи на скульптуру, чем на живопись» - именно это произносил Поль Гоген, видя, каким способом и во что превращается увиденное на холсте у Ван Гога. Кино не дает ответа, была ли это секундная слабость или зависть со стороны героя Айзека, однако именно данная фраза свидетельствует о преданности ремеслу и незыблемости к мучениям, преграждающие дорогу к истинному движению кисти.
Все это ненасытное, причиняющие боль желание иметь рядом сподвижника, разделяющего идеалы и ценности творчества, утопает в мерцании и магических, почти потусторонних бликах. За которыми скользит чувственная и скитающаяся фигура Ван Гога, вынужденного пожертвовать частью своего уха, ради сохранения теплоты и гуманности общения с Гогеном. Однако окровавленное письмо с коротким «Вспомни меня» оказывается катализатором внутреннего беспокойства перед таинственным финалом. Джулиан Шнабель концентрирует пространство и время в монтажном слиянии крупностей и затягивающей мелодии, когда внутренняя сокровенная теснота Ваг Гога с яростью выплескивается на чистое полотно.
Мифичность, которой пронизан фильм «Ван Гог. На пороге вечности» с переплетением биографичности воссоздает исключительную по своим качествам вселенную Винсента, где жажда жизни шумит, бурлит, а Уиллем Дефо рьяно режет материю искусства, оставляя экспрессивный отпечаток в памяти. Мы не были знакомы с Ван Гогом, тем не менее, Джулиан Шнабель предоставляет шанс стать на пару часов сначала знакомым, затем приятелем, после другом и наконец, свидетелем бытия художника, чья история и судьба всегда находилась рядом с ним в старой палитре, чехле с кистями и перекинутыми через плечо холстами.
Оставьте свой комментарий
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.