Эксклюзив - читаем отрывок из книги Никогда не связывайся с драконом. Секреты Силы Роберта Чаррета

Роберт Н. Чарретт

Никогда не связывайся с драконом

Секреты Силы: книга 1

ПРОЛОГ

ПРЯЧУЩИЕСЯ В ТЕНЯХ

Токио, 2050 год

Тихий рокот прибоя постепенно перетёк в бормотание голосов и шумное дыхание кондиционера. Пронзительный аромат соли сменился острой вонью дезинфекции. Возвращение в мир живых принесло Сэму головную боль. Его мозг словно раздулся и давил на стенки черепа, как наполненный гелием шарик под толщей воды.

Сэм застонал, и голоса оборвались. Кто бы ни таился за сомкнутыми веками, они, похоже, ждали нового знака, который убедил бы их, что парень действительно проснулся. Но Сэм не собирался оказывать им эту услугу. Больно было даже от того света, что просачивался сквозь тонкий слой плоти, прикрывающий зрачки. Не было ни малейшего желания открывать глаза.

– Вернер-сан, – позвал бесплотный голос. Это был вопрос, но с оттенком приказа.

Он заставил глаза открыться – но они зажмурились, как только флуоресцентный свет пронзил их вплоть до мозга. Он невольно вздрогнул и застонал – и кто-то из посетителей тут же среагировал. Свет померк, поощрив Сэма предпринять ещё одну попытку. Щурясь, он обозрел четверых гостей.

У двери стояла женщина в белом халате, держа руку на регуляторе освещённости. Врач. Её добрая улыбка не оставляла сомнений: она довольна своим творением. Остальные трое были мужчинами. Двоих Сэм узнал сразу. Третий был, судя по всему, телохранителем.

На его кровати сидела солидная фигура Иназо Анэки, хозяина огромной корпоративной империи «Ренраку». Само появление старика удивило Сэма не меньше, чем выражение озабоченности на морщинистом лице. Сэм был простым младшим служащим «Ренраку» и никакого заметного вклада в работу корпорации он пока не внёс. А установка аугментации считается рядовой операцией по меркам двадцать первого века. Правда, именно директор устроил Сэма в корпорацию и, по слухам, покровительствовал ему. Однако старик и его гипотетический протеже после краткого вводного собеседования ни разу не встречались лично. Тем удивительнее было встретить Анэки-сама в послеоперационной палате.

За Анэки стоял Хохиро Сато, вице-президент производственного подразделения и нынешний руководящий помощник директора. Его щеголеватая внешность была в каком-то смысле ещё более впечатляющей. Узколицый сотрудник пользовался репутацией человека, которому наплевать на любые проблемы подчинённых, пока они не касаются прибылей компании. Сэм нечасто сталкивался с Сато, но всякий раз был впечатлён его отстранёнными манерами и безукоризненной вежливостью.

Зачем они все здесь?

– Мы рады, что вы пришли в себя, Вернер-сан – поспешно обронил Сато. Противореча словам, его золотые глаза со вживлённой оптикой буравили Сэма с тем характерным презрением к гайдзинам[1], которое Сато редко демонстрировал в присутствии начальства. Если в его голосе и был намёк на эмоции, то это была точно не радость. Определённо, Сато пришёл в палату Сэма не по собственной воле. Он находился тут исключительно по требованию протокола – как промежуточное звено между Анэки и его низкостатусным сотрудником. – Мы с нетерпением ожидали вашего возвращения в мир живых.

– Домо аригато[2], – прохрипел Сэм формальную благодарность пересохшим горлом. Попытка встать и поклониться была пресечена рукой доктора на его голове и воздетой ладонью Анэки. – Я недостоин вашего внимания.

– Позвольте Анэки-сама судить об этом, Вернер-сан. Доктор уверила его, что вживление вашего инфоразъёма прошло по плану и успешно, но он пожелал увидеть всё своими глазами.

При упоминании нового приобретения Сэм потянулся потрогать повязку. Голова не ощутила касания, но рука нащупала твёрдую шишку на правом виске. Из предоперационной беседы он знал, что это – инфоразъём из хромированной стали, приспособленный под стандартные штекеры компьютерного интерфейса. Вживление инфоразъёма должно увеличить его эффективность в работе с файлами и ускорить доступ к данным. Сэм предпочёл бы продолжать пользоваться клавиатурой терминала, но корпорация предписывала вживлять инфоразъём всем сотрудникам на аналогичных должностях. Конечно, Сэм согласился.

– Полагаю, скоро я смогу вернуться к работе, – пробормотал он.

– Я бы посоветовала отдохнуть недельку-другую, – мягко заметила врач. – Прежде всего – для постепенного освоения технологии.

– Разумный совет, – вмешался Сато. – «Ренраку» слишком много вкладывает в работу, чтобы позволить несвоевременное возвращение сотрудников к повседневной жизни. Но всё к лучшему. У вас будет мало времени, чтобы вернуться к вашим изысканиям, в свете грядущего переезда.

Переезд? Сэм ничего не понял. Переезда он не планировал.

Сато сделал вид, что не заметил вопроса на лице Сэма, и продолжил в том же духе.

– Мы сожалеем, что вам не удастся вернуться к работе немедленно, но график тому благоприятствует. Ваш перевод на аркологический проект в Сиэтле…

– Перевод?..

Сато на мгновение скривился, когда Сэм его перебил.

– Именно так. Спешу заверить вас, что Анэки-сама не рассматривает это как понижение в должности. Он продолжает ценить вас в наивысшей степени. Тем не менее, он полагает, что некоторые ваши таланты эффективнее послужат корпорации в Сиэтле. Компания взяла на себя смелость арендовать для вас новую квартиру. Все ваши вещи, кроме тех, что понадобятся вам во время пребывания в больнице и путешествия, подготовлены к отправке. – Сато кивнул, будто секретарь напомнил ему ещё о чём-то. – Ваша собака уже выехала. Она, похоже, может похвастаться отменным здоровьем и с лёгкостью переживёт пребывание в местном карантинном приюте. Анэки-сама выражает сожаление по поводу внезапности переезда, в связи с чем корпорация покроет все путевые и сопутствующие расходы. Билет на суборбитальный полёт в Северную Америку кораблём компании «Джей-Эс-Эй» уже ждёт вас в личных вещах. Вы отправитесь, как только доктор засвидетельствует ваше окончательное восстановление после операции.

Сэм растерялся. Как это возможно? Два дня назад, ложась в больницу, он был восходящей звездой оперативного отдела Центрального офиса «Ренраку». А как же слухи, якобы Анэки способствовал карьере Сэма? Всё уверяло его в том, что ему в компании предстоят великие дела. А теперь его изгоняют на североамериканское предприятие корпорации. Пусть даже это перевод на относительно престижный аркологический проект – он окажется вдали от главного офиса, от сердца корпорации, от Токио, который он уже считал своим домом. Он чувствовал себя так, будто свалился – нет, его сбросили с быстро едущего грузовика. Что он натворил?

Он обидел Анэки-сама? Но едва различимое выражение лица директора демонстрировало лишь сочувствие и озабоченность.

Он перешёл дорогу конкуренту или оскорбил начальство? Быстро перебрав в памяти все недавние действия и проекты, он отмёл и эти варианты. Он со всеми был учтив, иногда даже больше, чем следовало. Так он пытался справиться с тем фактом, что он не родился японцем. За время своего пребывания в Японии Сэм ни разу не столкнулся ни с чем серьёзнее обычного недоверия и неприязни, которые местные испытывают ко всем гайдзинам. В самом деле, его поведение было ни при чём.

Его работа тоже не могла дать повода к тому, что Сэм воспринял не иначе как понижение, как бы Сато ни уверял его в обратном. Он ежедневно работал по многу часов, выполняя свои задачи старательно и вовремя.

Так что же он натворил?

Он вгляделся в лицо Сато в поисках ответов. Если выражение лица мужчины и намекало на что-то, то разве что на нетерпение и скуку. Сэм подозревал, что Сато лично не заинтересован в Сэмюэле Вернере и, скорее всего, рассматривал свой визит как отрыв от всей прочей важной работы.

– Может быть, директор… – Сэм запнулся. – Если он будет так добр сообщить мне, какая вина за мной обнаружена, я мог бы её загладить.

– Ваша просьба неуместна, – отрезал Сато.

Анэки, похоже, стало несколько неудобно. Он поднялся, не дав Сато или Сэму вставить ещё хоть слово, небрежно поклонился последнему и направился к двери, не заметив ответного кивка Сэма – лучшего, что он мог изобразить, не вставая с постели, – и низкого вежливого поклона врача.

– Желаю хорошо отдохнуть, – проронил Сато, направляясь к выходу вслед за телохранителем. Врача он тоже проигнорировал.

На пороге вице-президент помедлил и резко обернулся к Сэму.

– Мои соболезнования по поводу вашей недавней утраты.

– Утраты?.. – Сэм вконец потерялся.

– Прискорбный несчастный случай с вашей сестрой, разумеется, – лицо Сато изображало совершенно фальшивую невинность.

– Дженис? Что с моей сестрой?

Сато молча отвернулся, но Сэм успел заметить на лице вице-президента мелькнувшую зловещую улыбку, когда тот решил, что этого никто не видит. Сато удалялся по коридору, а Сэм снова и снова тщетно выкрикивал тот же вопрос.

Сэм попытался встать, чтобы догнать Сато и вытрясти из него ответ, но как только его нога коснулась пола – накатили тошнота и головокружение. Сэм обмяк в руках доктора. Женщина с трудом уложила его в постель и велела лежать тихо. Он выждал пару минут, пока она привела в порядок одеяло, и вцепился ей в руку.

Женщина напряглась от такой бесцеремонности:

– Вы перевозбудились, Вернер-сан. Вы должны спокойно отдыхать, иначе рискуете повредить тонкие связи ваших нейронных контуров.

– На хрен контуры! Я хочу знать, что тут происходит!

– Хамство и применение силы не являются методами вежливого взаимодействия.

Сэм не мог не согласиться, но его трясло от страха за сестру. У него не осталось никого, кроме неё, после той кошмарной июльской ночи 2039 года, когда погибли его родители вместе с остальными домочадцами.

Женщина разжала его руку и медленно опустила поверх одеяла.

Он с трудом себя сдержал:

– Прошу простить моё неподобающее поведение.

Женщина помассировала свою руку и расправила рукав безупречно белого халата:

– Серьёзное эмоциональное потрясение может стать причиной неконтролируемого поведения, Вернер-сан. Понимаете?

– Да, доктор. Понимаю.

– Хорошо. Вы хотели что-то спросить.

– Не были бы вы столь любезны?.. – Он дождался согласного кивка. – Доктор, вы что-нибудь знаете о том, что имел в виду Сато-сама насчёт моей сестры?

– К сожалению, знаю.

Она явно колебалась, продолжать или нет, но Сэму нужно знать. Как бы это ни было ужасно.

– Расскажите же, – попросил он. – Пожалуйста.

Доктор посмотрела на него в упор:

– Два дня назад у вашей сестры началось кавару. Мы сочли нужным не сообщать вам это до операции.

– О господи, нет! – Сэма обуял ужас. Кавару… «Изменение», как вежливо называют это японцы. «Гоблинизация», говорят в англоязычном мире. Процесс, который деформирует и перестраивает органы и кости человека, превращая его в одного из металюдей – орка или тролля. В редких случаях несчастная жертва искажалась до куда более страшного состояния.

– Как это могло случиться? Ей семнадцать лет. Если бы ей суждено было измениться, это случилось бы раньше. Ей ничего не угрожало.

– Вы эксперт в области кавару, Вернер-сан? Возможно, вам стоит консультировать учёных Императорского научно-исследовательского института. – Выражение лица доктора было непроницаемо. – Наши лучшие умы до сих пор не раскрыли тайну кавару.

– Уже тридцать лет прошло, – возразил Сэм.

– Почти. Это были десятилетия тщетного ожидания для ищущих лекарство. И мы всё ещё очень мало знаем. Когда телесные мутации только начались, они затронули около десяти процентов населения, но в этом хаосе немногие имели возможность изучить или понять феномен. Сейчас мы можем производить наблюдения, но так как кавару стало встречаться реже, у нас всё меньше шансов для этого. С каждым изученным случаем мы узнаем чуточку больше, но по-прежнему блуждаем во тьме невежества. Вариативность столь широка… Лучшее, что мы можем делать, – выявлять тех, кто склонен к Изменению, и то лишь после длительных генетических анализов.

– Которых не было ни у меня, ни у Дженис.

– Даже если бы были, их результатам нельзя доверять полностью. Самые обычные семьи то и дело производят на свет детей, которые могут подвергнуться кавару.

– Значит, надеяться не на что.

– Мы всё ещё изучаем биологические изменения в новых расах человечества, которые возникли из-за кавару. Их размножение, как и продолжающиеся случаи спонтанной мутации, остаются загадкой для наших лучших умов. Почему некоторые Изменённые дают потомство, воспроизводящее их форму, а другие производят на свет обычных человеческих детей? А иные рожают отпрысков, которые кажутся людьми, но впоследствии могут подвергнуться кавару и трансформироваться в нечто иное. Самое тщательное генотипирование не может предсказать, кого это затронет и во что он превратится.

– Тогда это магия, – прошептал Сэм.

Одним из самых ранних воспоминаний Сэма было лицо мужчины на семейном тридэо-экране, убеждённо и пылко вещавшего о новом мире, мире Пробуждённом. Мужчина заявлял, что магия и волшебные существа возродились на нашей земле, чтобы объявить войну технологиям – но не с целью господства, а ради выживания Земли. Он призывал людей отказаться от техники, вернуться к природе и вести простую жизнь.

Отец Сэма так и не признал пришествия магии, которая исказила строгое научное мироздание выше всякого понимания. Он дал сыну традиционное воспитание, избегая встреч с Изменённым миром. Даже во время походов в зоопарк семья не подходила к паранормальным чудищам – грифонам, фениксам и прочим существам, когда-то считавшимся легендами.

– Магия? – издёвка в голосе доктора была той же, как когда-то у отца Сэма. – В мире действительно болтается какое-то количество магии, но лишь недалёкие глупцы считают, что она объясняет любую загадку. Ваше корпоративное досье описывает вас не как простого обывателя, верящего во всесильность заклинаний и возможность с помощью мистических энергий достичь чего угодно. Так называемые маги, которыми кишат наши корпоративные структуры, довольно ограничены. Пусть они и манипулируют энергиями, противореча законам физики, открытым за последнее столетие, но их сомнительное колдовство имеет пределы и со временем получит объяснение. Прогресс замедлился. Мы потеряли много ценных данных, когда исследовательские центры рухнули в том хаосе, который последовал за первой массовой вспышкой кавару. Как верные своему делу учёные могли совладать с неестественным и неожиданным, когда само мироустройство рассыпалось вокруг них, взорванное ненавистью, страхом и отвращением, наводнившими мир, когда взрослые и дети начали искажаться? Дни хаоса прошли. Со временем мы объясним кавару, возможно, удастся даже предотвращать его или обращать вспять. Но, опять же, с помощью науки. Эта химера под названием «магия» не даёт никакой надежды.

Доктор озвучивала убеждения, на которых Сэм вырос, но за этими словами крылась пустота. Он чувствовал, что досуха выпит отчаянием из-за случившегося с сестрой. Отец пытался защитить семью от вывертов Изменения, но оно само набросилось на них с жестокостью, грозившей уничтожить привычную жизнь Сэма и Дженис. Какая бы извращённая мощь не питала гоблинизацию, сейчас она происходит с его сестрой. Как такое возможно? Сэм подавил мучительный вскрик.

– Как она, доктор? С ней всё будет хорошо?

Врач коснулась его плеча, выражая сочувствие:

– Сложно быть в этом уверенным, Вернер-сан. Она проходит через длительное Изменение. Её жизненные показатели высоки, но мучения пока не закончены.

– Я хочу её увидеть.

– Я бы не советовала. Она в глубокой коме, и ей не станет легче от вашего присутствия.

– Мне плевать. Всё равно хочу её увидеть.

– Это не в моих силах, Вернер-сан. Императорский генетический совет позволяет входить в отделение кавару только уполномоченному медперсоналу. Если пациент внезапно завершит Изменение и сорвётся в берсерка – это может быть опасно.

– Но вы можете тайком провести меня туда, правда? – упрашивал он. – Я надену спецодежду… Притворюсь студентом-медиком…

– Допустим. Но разоблачение станет катастрофой – для вас, для меня и даже для вашей сестры. И это практически наверняка приведёт к отзыву финансирования её переезда, если она выживет. Приспособиться к новой жизни станет для неё весьма трудно. А вы точно утратите статус в корпорации, которым обладаете сейчас.

– Неважно, что станет со мной. Я буду нужен ей.

– Вы будете ей нужны работающим и приносящим в дом зарплату. Лучше всего вы сможете ей помочь, если будете слушать вышестоящих. Здесь, в больнице, вы ничего не сделаете.

– Вы не понимаете…

– Нет, Вернер-сан, вы неправы, – доктор с бесконечной печалью в глазах покачала головой. – Я слишком хорошо понимаю.

Произнеся это, её образ расплылся перед глазами Сэма. На мгновение он решил, что это слёзы по сестре затуманили взгляд, но потом понял, что доктор дала кровати команду ввести ему транквилизатор.

Вернулся сон об океане, и безжалостное течение утащило его в зияющую пустоту, где ухмыляющиеся тролли и гоблины тянули к нему лапы. Он сопротивлялся изо всех сил, но продолжал падать глубже и глубже. Слабость снова охватила его тело и затопила разум. Образы чудовищ померкли вместе с сознанием, остался только яркий круг боли, пульсирующий в виске. Затем померк и он, поглощённый забытьём.

***

Тьма окутывала землю уже несколько часов, когда под открытое небо вышел эльф. Его появление не побеспокоило лес с его тихими звуками. Лёгкий бриз блуждал меж огромных тёмных стволов, то и дело касаясь бормочущих в ответ листьев. Тот же гуляющий ветер играл длинными белоснежными волосами эльфа и поглаживал его по лицу, заставляя улыбаться от удовольствия.

Хотя он не считал лес своим домом, как многие его сородичи, он всегда ощущал его мощную притягательную силу. Такой необъятный покой посреди гигантских теней – даже когда в ночи местные обитатели сражались за выживание. Порой он хотел остаться здесь навсегда, но случалось это нечасто. Работа – вот что для него важно, и этой работой редко получалось заниматься здесь.

Он взглянул в небо, восторгаясь мириадам звёзд, что выглядывали из прорех в облаках, освещая его лицо. Как много их, пылающих в холодном космосе, сулящих целые сокровищницы знаний о Вселенной. «Когда-нибудь, – пообещал он про себя, – мы до вас доберёмся».

Его внимание привлекло едва уловимое движение. «Падающая звезда», – решил эльф. Сфокусировав взгляд, он понял, что это не звезда, а самолёт, летящий быстрее любого небесного тела. Время в движении.

Время.

Эта мысль разбила его транс всеединства и вернула в земной мир, где секунды неумолимо неслись прочь, далеко от блаженного «здесь и сейчас», определявшего жизнь лесных обитателей. Быстро сверившись по звёздам, эльф понял, что остальные уже заняли свои места и ждут только его. Он шагнул обратно под сень деревьев и склонился над низким столиком.

Он вставил штекер из хирургической стали в разъём на виске, и пальцы запорхали по клавиатуре деки «Фучи Кибер-7», направляя его в Матрицу. Зрение перестроилось на восприятие головокружительного электронного мира цифрового пространства, где киберфункции обретали почти осязаемую реальность.

Эльф развернул электронную тропу сквозь киберпространство по спутниковым данным, вгрызаясь в Телекоммуникационную региональную сеть Сиэтла. Через несколько секунд он уже направлялся на встречу со своими партнёрами из аркологического отдела «Ренраку».

***

Огни международного аэропорта Сиэтл/Такома исчезли сразу за кораблём и тут же снова возникли перед ним. Судно закладывало очередной вираж. У Сэма мелькнула мысль, почему, но он тут же справился с беспокойством, убедив себя, что пилот сообщил бы пассажирам о проблеме. Его собственная жизнь совершила полный круг, вернув его в страну, откуда он добровольно уехал по стипендии Токийского университета. Снова и снова по кругу, гоняясь за собственным хвостом и всякий раз оказываясь в пустоте.

Три часа назад он пережил последний за неделю отказ сообщить ему о состоянии здоровья сестры. Он так и не узнал даже то, где именно она находится. Он вышел из себя, когда сопровождающие из «Ренраку» принялись отгонять его от телекома к посадочному коридору самолёта «Джей-Эс-Эй». Страх потери всех контактов с Дженис, как только он окажется вдали от Японии, мгновенно переплавился в ярость. Сопровождающие, члены знаменитого отряда Красных самураев, спокойно пресекли этот спектакль и доставили его, согласно своим инструкциям, прямо в самолёт.

Спустя два часа Сэм уже был на сиэтлской земле, и его приветствовала сотрудница «Ренраку» в синтекожаной куртке с бахромой, плоской фуражке пилота и остроносых сапогах в пайетках. Ещё экстравагантнее, чем одежда, была её фамильярная манера общения и склонность к непристойным шуткам. Она сразу провела Сэма через лабиринты сиэтлской таможни и службы безопасности на лётное поле, где ждал СВВП[3] внутренней авиалинии с логотипом «Ренраку». Женщина заверила, что этот шаттл с вертикальным взлётом доставит его на аркологический объект так быстро, насколько это возможно. Когда Сэм зашёл в роскошный пассажирский салон и разместился в кресле, сопровождающая просочилась в кабину пилота сквозь переднюю дверь. Через несколько секунд самолёт поднялся в воздух. Взлёт сопровождали комментарии пилота о незначительных неполадках в системе наземного контроля.

Сэм в двадцатый – или уже сороковой? – раз решил, что от него тут мало что зависит. Чтобы отвлечься, он сосредоточился на других пассажирах. Как и он, они были тем или иным образом связаны с аркологическим отделом «Ренраку».

У барной стойки сидела Элис Крэншоу. Она была соседкой Сэма во время полёта из Японии, и почти не разговаривала, что совершенно устраивало Сэма в его мрачном настроении. Элис успела только сказать, что её тоже перевели на аркологический объект и её это не радовало так же, как и его. Она даже огрызнулась в ответ на вежливый вопрос стюарда о причинах её перевода.

Крэншоу поднялась на борт шаттла секундой позже Сэма, ничего не сказала остальным пассажирам и проигнорировала их дружелюбные попытки завязать беседу. Разговорам она сразу же предпочла бурбон с водой.

На переднем сидении тихо переговаривалась парочка, представившаяся Сэму как Дзиро и Бетти Танака. Он был нисеи – американец японского происхождения во втором поколении, она же была родом из Свободного Штата Калифорния. Сэм завидовал простым надеждам и страхам этого клерка с женой. Для молодого Дзиро назначение на должность компьютерного специалиста аркологического отдела «Ренраку» будет заметной ступенькой в карьере.

Последним пассажиром был мистер Торагама. Рассеянность Сэма и презрительный вид Крэншоу равно не пришлись ему по душе, поэтому он зарылся в свои задачи менеджера среднего звена, то стуча по клавиатуре, то изучая экран своего лэптопа.

Сэм отвернулся поглазеть в окно. Самолёт уже покинул зону ожидания и летел над Сиэтлом к россыпи огней, отмечающих сердце метроплекса.

Там возвышался аркологический объект «Ренраку» – его неясные очертания затмевали даже высотные офисные здания делового района поблизости. Хотя некоторые его участки ещё строились, объект уже занимал с дюжину городских кварталов. Вдалеке за ним Сэм различил аляповатую неоновую вывеску пирамиды «Ацтекнолоджи», воплощение нахальства Ацтланов – владельцев компании.

Шаттл снизился, скользя вдоль пологого южного фасада аркологического объекта. Бриллиантовые отражения его посадочных огней замерцали на солнечных концентраторах, покрывающих берег, и на тёмной воде залива. Хотя шум заглушила первоклассная звукоизоляция, кабину охватила вибрация от смены направления полёта с горизонтального на вертикальное. Судно сбросило высоту, пролетая над доками и складами «Ренраку», окаймляющими водную сторону аркологического объекта. СВВП заложил вираж в сторону одной из посадочных площадок.

Сэм видел, как приближаются посадочные огни, но площадка выглядела заброшенной. Ни официальной встречающей делегации, ни даже привычно суетящейся бригады обслуживания. Перед самой посадкой самолёт слегка накренился, затем выровнялся и медленно опустился на площадку.

Ожидающие пассажиры не услышали ни слова из кабины пилотов. Супруги Танака указывали друг другу на Залив, видневшийся в окне. Мистер Торагама спрятал лэптоп, а Крэншоу, позвякивая кубиками льда, смешивала себе последний коктейль. Не желая двигаться, Сэм сидел, уставившись на всё ещё вращающиеся лопасти. В кабине раздался резкий щелчок повернувшегося замка внешнего люка.

– Почти вовремя, – фыркнула Крэншоу.

Люк легко распахнулся и трап с грохотом занял своё место. Шум в кабине резко усилился, когда в неё ворвался звук вхолостую работающих двигателей самолёта. Вместе с ним ворвался аромат – резкий запах океана переплёлся с нотами авиатоплива, горячего металла и пластика.

А затем всякая будничная рутина умерла под громом выстрелов и автоматных очередей. Крэншоу выронила стакан и потянулась к бронежилету – но застыла на полпути, когда в люк запрыгнула, быстро перекатившись на ноги, массивная фигура. Пришелец оказался орком, горой мускулов и доспехов. Освещение кабины позволяло разглядеть пожелтевшие клыки и налитые кровью глаза, на контрасте с которыми синяя сталь автоматической винтовки НК-227 блистала холодным совершенством.

– Шевельнёшся – сдохнешь, – невнятно прорычал орк по-английски.

Понять его слова можно было с трудом, но зияющее дуло винтовки говорило само за себя. Крэншоу убрала руку от бронежилета, но никто более не пошевелился. Бетти Танака начала тихо икать, но дрожащий в страхе Дзиро даже не попытался её успокоить.

Довольный, что всех так легко удалось приструнить, орк не спеша вошёл в салон. Быстро шагнув в сторону двери в кабину пилотов, он открыл путь двум другим захватчикам – женщине в кожаном плаще с бахромой и мужчине из числа коренных американцев. Сэм едва успел всё увидеть, как воздух заполнился жутким воем.

Охваченный леденящим страхом, Сэм увидел, как в салон запрыгнула ещё одна массивная тень. Огромное чудище, похожее на собаку, оттолкнуло индейца и с рычанием бросилось в ноги захватчице.

Жёлтые зубы сомкнулись, захватив бахрому на левом рукаве женщины вместе с рукой. просунула кулак прямо в пасть зверя, вжимая его в основание челюстей. Чудовище сдало назад, стремясь оторваться от женщины, но та схватила его свободной рукой за строгий ошейник. Пёс поднялся на дыбы, отрывая женщину от пола.

Внезапно животное яростно изогнулось – по его ошейнику пробежал жёлтый огонёк, подсветив выгравированный логотип «Ренраку». Метнувшись прочь от своей противницы, чудовище врезалось в переборку, взвизгнуло от боли, скрутилось и укусило само себя, будто пытаясь сдержать агонию. Оно снова взвыло, но уже не тем леденящим душу воем, что парализовал Сэма и остальных. В нём были только боль и непостижимый животный страх. Зверь рухнул на пол и заскулил, умирая. Воздух заполнила вонь палёной шерсти.

Неужели женщина сокрушила чудовище с помощью магии? Сэм не был в этом уверен, потому что никогда не видел мага в действии, но других объяснений в голову не приходило.

Тяжело дыша и уставившись в пустоту, женщина тихо, будто про себя, проговорила:

– Чёртовы баргесты. И чего они на качков не бросаются?

Снова застрекотали выстрелы, и в салон ворвалась смерть. Женщина бросилась на пол, а мужчина отклонился к переборке. Сотрудники «Ренраку» скоростью не отличались. Бетти Танака дёрнулась и рухнула, когда в неё впились пули. Дзиро крутнулся на месте, хлеща кровью из плеча, и врезался в Торагаму. Оба упали. Сэм юркнул за кресло в тот самый момент, когда пули прошили обивку и лёгкий алюминиевый каркас прямо над его головой. Только Крэншоу неподвижно стояла вне линии огня и взирала на орка, который также не двигался, укрытый от огня изгибом переборки.

Мужчина-захватчик внезапно прыгнул и схватился за защёлку люка, плотно его захлопнув. Почти сверхчеловеческая скорость его движений дала Сэму понять, что его реакции были разогнаны с помощью киберимплантов.

Женщина поднялась с пола, и её плащ распахнулся, открыв мускулистое тело, прикрытое разве что портупеями и амулетами. Она тихо выругалась, когда её нога задела ножны. Сэм уставился на оружие в них. Он никогда не видел ничего подобного, но догадался, что этот вычурный и богато разукрашенный предмет, должно быть, магомеч. Первый раз в жизни перед ним был маг. От осознания этого факта Сэма бросило в холодный пот.

Если в банде хоть кто-то владеет реальной магией – опаснее банды нет.

– Где пилот? – спросила женщина орка.

Уродливый громила дёрнул головой в сторону передней двери.

– Где-то там сныкался.

– Заставь его взлететь. Эти агрессивные бандиты «Раку» долго думать не будут, прежде чем пустить в ход артиллерию и выкурить нас отсюда. Нужно валить с этой искусственной горы сейчас же.

Орк качнул стволом в сторону салона.

– Нельзя оставлять этих на хвосте.

– Мы за ними присмотрим.

– Гикнем их прям щас, – прорычал орк сквозь клыки.

– Нет времени. Взять пилота.

Орк заворчал, но женщина – судя по всему, лидер банды, – не шевельнулась. Сдавшись, орк взял оружие наизготовку и вынес дверь в кабину пилотов. Ничего. Орк сунулся в проём. Его туша заслонила проход, но Сэм расслышал слабый голос бортового компьютера, повторявшего одно и то же:

– Пожалуйста, авторизуйтесь, если хотите выключить двигатель. Пожалуйста, авторизуйтесь…

Женщина окинула взглядом мясорубку, оставленную несколькими очередями, догнавшими её в самолёте. В салоне стоял тяжёлый запах смерти. Бетти Танака распростёрлась на сиденье, её кровь пропитала подушки и залила окно и стену за её спиной. Рядом на полу сидел Дзиро, не замечая собственной раны, сжимал руку погибшей жены и плакал. Мистер Торагама валялся безжизненной кучей в главном проходе.

– Никто не пострадает. Займите места и пристегнитесь, – спокойно сказала женщина.

Когда никто не шевельнулся, она внятно произнесла то же самое по-японски.

Сэм поразился: разве они уже не пострадали?

– И держите руки, чтобы мы их видели, – добавил мужчина на ломаном японском. Для усиления своих слов он качнул пулемётом «Инграм», который сжимал в левой руке. Тот, что был у него в правой, он держал неподвижно направленным на Крэншоу.

– Готово дело! – загремел голос орка из кабины пилота. – Девка-пилот открыла окно и поймала пулю. Кус мяса!

Женщина бросила взгляд на мужчину, тот кивнул и направился к орку. Когда он миновал её, женщина сунула руку под плащ и вынула из кобуры короткоствол.

Сэм украдкой взглянул на Крэншоу. Очевидное внимание, которым она пользовалась у захватчиков, внезапно срифмовалось с тем уважением, которое проявляли к ней Красные самураи ещё в Токио. Похоже, она была корпоративным оперативником, из тех, кого называли «преданным сотрудником». Сэм задумался, сможет ли она противостоять оставшимся противникам. Волшебница выглядела уставшей – мощное заклинание, которым она убила баргеста, высосало из неё все силы. Её реакция может быть замедлена ровно настолько, чтобы дать фору опытной Крэншоу. Но гладкий короткоствол вполне мог её притормозить. Крэншоу подчинилась приказу, заняв почти не окровавленное кресло и пристегнувшись.

Сэм почувствовал, что его предали. Только Крэншоу могла возглавить их команду. Её же готовили к дракам с такими бандитами. Почему она не защитила коллег, а склонилась перед лицом опасности? И что же ещё делать ему? Он смиренно оттащил Дзиро от трупа жены и усадил в кресло, но тот, кажется, не слышал слов ободрения, повторяемых Сэмом.

Сэм пристёгивался, когда услышал голос индейца:

– Салли, у нас реальные проблемы. Этой хренью может управлять только риггер.

– Говорил, надо брать Рабо, – пискнул орк. – Он бы живо нас вытащил.

– Рабо с нами нет, – отрезала Салли. – СВВП с его собачьими мозгами мимо патрулей не прошёл бы.

Мужчина и орк снова вошли в салон, волоча с собой тело пилота.

– Этих костюмчиков можно взять в заложники. Или прикрыться ими, – орк злобно ухмыльнулся, пнув тело мистера Торагамы.

Салли молча и с отвращением взглянула на орка.

– А что эльф? – спросил индеец. – Может он нас вытащить по удалёнке?

– Не знаю, – ответила она.

Салли вынула из кармана чёрную коробочку и, открыв на ней экран, вытянула провод. Волшебница воткнула его в порт салонной панели интеркома и набрала код.

– К вашим услугам, – отозвался потрескивающий голос из интеркомовского микрофона. – Где вы? Очень слабый сигнал.

– Застряли в самолёте с кучкой планктона из «Раку». Пилота грохнули, а эта байда летает только на риггерском управлении. Можешь ломануть автопилот и вытащить нас?

– Я бы хотел, чтобы всё было иначе, милая леди, но я помочь не могу. Я декер, а не риггер. У меня нет доступа к прошивке контроля самолёта. Настоятельно рекомендую найти другой транспорт, да побыстрее. Их декеры уже выдвинулись, оставаться на месте мне опаснее с каждой микросекундой. Я смог изолировать вас от коммуникативных запросов их приспешников, которые вас преследуют, но боюсь, центр безопасности вскоре обнаружит слепое пятно в покрытии. Опасно даже поддерживать этот канал связи.

– Можешь сделать хоть что-нибудь, умник?! – потребовал индеец.

– Поскольку вы отклонились от планируемого маршрута, то я мало что в состоянии сделать.– Слабый голос эльфа немного помолчал. – Разве что среди пассажиров есть риггер.

Внезапно Сэм понял, что все смотрят в его сторону – на инфоразъём.

– Как тебя зовут, пацан? – спросила Салли.

– Сэмюэл Вернер.

– Так что, Вернер, ты риггер? – с нажимом спросил индеец.

Соврать? Сможет ли волшебница прочитать его мысли и узнать правду? Может, притвориться, что с самолётом возникли проблемы? Если он задержит этих бандитов подольше, охранники «Ренраку» их схватят. Но без боя не обойдётся. Уже погибли двое – просто потому, что оказались на пути.

Сэм медленно покачал головой:

– Это инфоразъём. Я исследователь.

– Управлял чем-то летающим?

– Глайдерами. У меня был «Мицубиси Флаттерер».

– Круто, – заныл орк. – Игрушечный пилот. Собачьи мозги были б лучше.

Снова заговорил слабый голос эльфа из интеркома:

– О великий кус плоти, малый может и не быть риггером, но у него есть опыт управления полётами. Его вклад добавит столь необходимой хаотичности в довольно ограниченный спектр поведения автопилота. Пусть он и не пилот, но способен дать вам преимущество.

– Верно, – подал голос индеец. – Может сработать, если эльф перенаправит их ПВО и пошлёт патрули по ложному вектору.

На краткий миг Салли задумалась.

– Добро, Доджер. Сможешь это сделать?

Интерком тихо трещал, пока эльф обдумывал план.

– Будет нелегко, с учётом того, что они уже подняты по тревоге, но я дерзну, коль на то будет твоя воля, прекрасная леди.

– Тогда полетели, – объявила она. – Хорошо, Вернер. Твой выход.

Сэм взглянул на коллег, ища поддержки. Но Дзиро не сводил глаз с тела жены, а лицо Крэншоу было абсолютно непроницаемым. Мёртвые тем более ничего не могли посоветовать. Сэм отстегнул ремень безопасности и встал.

Кабина воняла кровью и дерьмом не меньше, чем салон. Сэм опустился в пилотское кресло, стараясь не обращать внимания на пропитавшую его кровь. Индеец скользнул в кресло второго пилота.

– Кое-где меня зовут Духоделом, – сказал он. – Я, может, и не пилот, но кое-что об этой фигне знаю. Только рыпнись, и мы будем лететь на одном автопилоте. Вакаримасу-ка[4]?

– Понял.

– Чудно. Подключайся и увози нас.

Сэм вытащил инфокабель из держателя на панели управления. Ему так и не дали упражнений по знакомству с инфоразъёмом в режиме ограниченного доступа, которые доктор порекомендовала на следующий день после операции. Ему было страшно. Он слышал о том, как риггер сливается с машиной, становится мозгом, управляющим «телом» транспорта. Ещё ходили слухи, что многие не переживали подключения, теряя разум в слиянии с бездушной машиной.

Самолёт был создан только для управления риггером – памятник гордыне, столь свойственной пилотам мощных машин. Без инфоразъёма можно было только запрашивать у автопилота место отправления и пункт назначения. Такой себе способ быстрого передвижения.

Бандиты хотели, чтобы Сэм подключился и отобрал у автопилота функцию принятия решений. Однако без специальных аугментаций контроля транспорта, которые связывали кору головного мозга пилотов с оперативным модулем машины, он мог разве что решать, куда лететь, на какой высоте и когда взлетать или приземляться. Лететь пришлось бы всё равно автопилоту. Однако если он не подключится, модуль управления соединится с сиэтлским пунктом контроля воздушного движения, будет следовать его указаниям и ограничится разрешёнными воздушными коридорами, безопасными манёврами и скоростью. Захватчики хотели, чтобы он облегчил им побег, и им было плевать, чего это будет ему стоить.

Сэм понимал, что подключение даст ему доступ к ограниченному спектру возможностей контроля, но риск всё равно был огромный. Чувствуя рядом нетерпение мужчины, он решил, что не подключаться совсем будет ещё большим риском.

Как только Сэм воткнул штекер в инфоразъём на виске, череп прошила боль – но быстро затихла. Индикаторы и информеры панели управления проявились в его мозгу наложенной на реальность картинкой, спроецированные компьютером самолёта прямо на зрительный нерв. Повернув голову, он «увидел» другую сторону воображаемой панели. Заметив кнопку «Помощь», он потянулся к ней и мысленно «нажал». Компьютер выдал базовые инструкции по управлению самолётом. Машинный голос в голове был холодным и инопланетным, в отличие от интонаций, с которыми он говорил в микрофон. Сверхъестественная природа слияния с машиной заставляла его нервничать, а затылок – болеть.

По армированному стеклу кабины застучали пули, и в их бешеный ритм влилось настойчивое «Шевелись!» индейца.

Сэм взялся за штурвал. Он уже не знал, настоящий это штурвал или компьютерная симуляция. Он мысленной командой запустил двигатели и потянул штурвал на себя. Лопасти двигателей самолёта, вращающиеся в противоположных направлениях, быстро разогнались до такой степени, чтобы оторвать машину от посадочной площадки. Пока автопилот занимался полётом, Сэм командой направил самолёт в ночное небо.

– Куда? – спросил он Духодела.

– На север от плекса. Пока.

Сэм подчинился.

Они летели уже минут пять, когда Сэм понял, что снаряды «земля-воздух», которых он ожидал, даже не появились. Очевидно, эльф сдержал слово. Взглянув на экран радара, Сэм не увидел ничего похожего на погоню. Также его удивило отсутствие запросов от пункта контроля воздушного движения метроплекса. Похоже, эльф незаметно внедрил в их компьютеры план полёта, спрятав угнанный шаттл в гуще нормального движения.

Они пролетали над жилым пригородом, когда Духодел велел Сэму выключить габаритные огни и взять курс на Редмондские пустоши, безлюдное скопление рабочих кварталов и заброшенных зданий. Автопилот попытался снова включить огни, но Сэм его обуздал.

По мере продвижения огни квартир и домов корпоративных служащих попадались всё реже и реже. Их сменили кричащие неоновые вывески и трупно-серое мерцание рекламных тридэо-экранов на краю Пустошей. За пределами коммерческой зоны освещения почти не было.

Сэм заметил, то индеец всматривается в темноту под ними, и подумал, не улучшил ли он и зрение заодно с рефлексами. Так делали почти все авантюристы и качки, называвшие себя «уличными самураями». Духодел – определённо один из таких.

– Ниже, – скомандовал тот.

Когда Сэм передал приказ автопилоту, тот запротестовал:

– Высота полёта становится опасной. Вы хотите приземлиться?

– Заткни его.

Сэм отключил звук.

– Мы идём на посадку?

– Пока нет. На северо-запад.

Сэм скорректировал настройки, сообщив автопилоту, что посадка не планируется, а снижение высоты было намеренным.

Они летели ещё десять минут, несколько раз меняя курс – иногда чтобы обогнуть сгоревшие остовы зданий, а иногда по неизвестной прихоти Духодела. Когда самурай наконец приказал приземляться, Сэм порадовался, что может передать эту процедуру автоматике. Долгие минуты маневрирования между тёмных руин привели их туда, где он не хотел бы приземляться вручную, даже будучи знакомым с самолётом.

– Чтоб тебя! Выруби свет! – рявкнул самурай, когда автопилот включил посадочные огни.

В его голосе звучала такая ярость, что напуганный Сэм подчинился, быстро отключив все реплики автопилота о безопасности и правилах Федерации управления полётами. СВВП приземлился, накренившись, на кучу каких-то обломков вблизи заколоченных многоквартирных домов. Самурай выдернул штекер из инфоразъёма Сэма и вытолкнул парня из кресла. Сэм потянулся к кнопке отключения двигателей.

– Не трожь.

Сэм вздрогнул и вышел из кабины. Остальные уже покинули самолёт, оставив в салоне только мёртвых.

– Почему вы просто не оставите нас в покое? – послышался голос Дзиро.

Ему ответил орк:

– Считай это страховкой.

Сотрудников «Ренраку» загнали в одно из полуразрушенных зданий как раз в тот момент, когда шаттл снова взлетел. Сквозь дверной проём Сэм наблюдал, как СВВП поднялся выше самого высокого здания, затем повернул к югу и перешёл в режим горизонтального полёта. Самолёт удалялся по небу, затмевая своим чёрным силуэтом звёзды, поблёскивающие сквозь разрывы в затянутом облаками небе. Корабль-призрак под управлением мёртвых.

В дверях на мгновение материализовалась тёмная фигура самурая, скользнувшая внутрь. Скрывшись в темноте, он заговорил:

– СВВП летит к морю.

– Думаешь, он слишком долго простоял на земле? – спросила Салли.

– Скоро узнаем, – ответил он.

Воцарилось молчание. Сэм услышал, как орк меняет магазины в своём HK-227. Остальные двое последовали его примеру. И снова тишина.

Через минуту орк заныл:

– Мы не можем тащить эту толпу прям так по улице!

– Ког выслал машину.

– И что, нам ждать? Фраг! Если у нас на хвосте копы или самураи «Раку», мы уже, считай, трупы.

– Мы не можем безопасно перевезти наших гостей без машины, – возразила Салли.

– Да кому они нужны? Вернёмся в свой район. Это ж мёртвый груз. – По тому, как орк едва заметно подчеркнул слово «мёртвый», было понятно, что он подыскивает подходящий способ пустить пленников в расход.

– Думаю, ты недооцениваешь их значимость.

– Мы сделали то, за что нам платят. Диски, которые спёр Дух, у нас. Это дофига. А тебе бы ещё больше кредов!

– Предстоят расходы.

– Я не буду прикрывать твои расходы своей задницей!

– Хочешь поднять бучу? Давай сюда кредстик, отсыплю твою долю, – Салли протянула руку. – Конечно, получишь стандартную десятую часть, потому что свалил до сдачи товара.

Сэм чувствовал, как росло напряжение, пока волшебница и орк смотрели друг другу в глаза. Наконец орк отвёл взгляд, пожал плечами и пробубнил:

– Работа есть работа.

Салли улыбнулась:

– Не волнуйся, Хам. Всё закончится отлично.

Орк бросил на неё мрачный взгляд, будто бы уже не раз это слышал, а потом, ворча, растворился в тёмных закоулках здания.

Пока они ждали, Сэм сделал с раной Дзиро всё, что смог, порвав на бинты кусок своей рубашки. Клерк был в прострации из-за потери жены и не проронил ни слова, пока тот с ним возился. Закончив, Сэм сел на грязный пол, скрестив ноги, и погрузился в свои мысли, мрачные, как и помещение.

Дух снова появился на пороге, напугав Сэма – тот не заметил, как индеец выходил.

– Машина прибыла.

Салли указала на дверь короткостволом:

– Вперёд.

Машина оказалась вытянутой «Тойотой Элит». Её стёкла с регулируемой прозрачностью были затемнены. Из опущенного окна водителя приглашающе скалился широколицый парнишка-кореец, демонстрируя нехватку пары зубов. Он щёлкнул переключателем, и задняя дверь распахнулась.

Сотрудники «Ренраку» погрузились, заняв мягкие сиденья из синтекожи с бархатом, в то время как Салли и орк сели в откидные кресла напротив пленников. Дух скользнул на переднее пассажирское место.

Как только двери закрылись, водитель пробормотал что-то на уличном диалекте – Сэм разобрал только имя «Ког». Салли кивнула и включила аудиопанель. Послышался глубокий бархатный голос:

– Звонок вашего друга застал меня как раз вовремя, мисс Цун. Меня увели из города неотложные дела, но я весьма рад, что смог оказать вам эту небольшую услугу до отъезда. Водитель – из числа моих постоянных служащих. Можете довериться его благоразумию.

На этом сообщение заканчивалось, но Салли, казалось, была удовлетворена услышанным – если судить по неразборчивым звукам, которые она издала в ответ.

Из спинки передних сидений выскользнул изолирующий экран, отрезавший Сэму вид на дорогу и на экран заднего обзора. Затемнённые стёкла полностью скрыли их от внешнего мира, заставив молчать всю извилистую дорогу через Пустоши. Только один раз их что-то зацепило – как будто тяжеловоз задел правую заднюю панель. Захватчики остались невозмутимы.

Примерно через час машина замедлилась и экран скрылся, открыв вид на замусоренный переулок, освещаемый только вспышками мигающей неоновой рекламы, висевшей где-то за углом на перпендикулярной улице.

Двери с двух сторон открылись, но машина не остановилась.

– Вышли, – скомандовала Салли.

Они свободны? Сэм в этом сомневался. Крэншоу поднялась и вышла из машины, в то время как Сэм никак не мог себя заставить покинуть мягкие объятия сиденья. Ему помогла определиться нога орка, выпихнувшая его кубарем прямо в шуршащую кучу мусора. Сэм выбрался из неё как раз чтобы увидеть, как Салли грациозно выпрыгнула из машины и их место заняли пять тёмных силуэтов. Двери захлопнулись, и в тот же миг «Тойота» покинула переулок, скрывшись за поворотом у неоновой вывески.

Значит, их всё-таки не освободили. Более того, число их захватчиков возросло. С ними в переулке оказалось с дюжину парней и девушек. В мерцающем свете Сэм разглядел, что многие носили украшения с бахромой и бисером, и у всех за головными повязками торчали перья. Самый низкорослый из компании не спеша подошёл к долговязой фигуре уличного самурая. Очередная вспышка неона высветила его черты лица, такие же ястребиные, как и у мужчины, к которому он обращался.

– Хой, Дух Что Гуляет Внутри. Добро пожаловать домой.

[1] Иностранцам (яп.)

[2] Большое спасибо (яп.)

[3] СВВП – самолёт вертикального взлёта и посадки.

[4] Понял? (яп.)